Сорок лет назад многие дети, в том числе и я, познакомились с очарованием японских мультфильмов благодаря появлению Голдрейка и его пилота Актаруса. Наконец-то по телевизору показывали не просто медведей Йоги и Бубу или кота Сильвестра с канарейкой Твити, а доблестных борцов за благо всего человечества.
Затем появились «Мазинга Z» и «Гундам», тоже роботы с футуристическими способностями, капитан Харлок, шар с панацеей, Кэнди, над сглазом которой было пролито столько строк и столько слез… Не забыли и о первом в истории мультипликации трансвестите — леди Оскар. Парламентскими опросами и сборами подписей пытались ограничить подобную телепродукцию, которая считалась невоспитанной из-за сексуальной двусмысленности лиц героев и утрированного насилия.
Но действительно ли эти мультфильмы нас обусловили? Я продолжаю искать длинноволосого мужчину, который курит сигару и играет на аккордеоне. Даже если он не откликается на имя Теренс, это не страшно.
